Президент ХК «Донбасс» рассказал о главных проблемах в украинском хоккее, а также о способах их решения
Президент хоккейного клуба «Донбасс» Борис Колесников в интервью рассказал, что нужно для развития украинского хоккея.
— Чего не хватает, чтобы наш хоккей был в топе?
— В отличие от футбола, в хоккее нет такой массовости. Практически вся Украинская ССР была представлена в чемпионате Советского Союза – «Динамо» Киев, «Шахтер», «Днепр», «Металлист», «Черноморец», «Карпаты». Была массовость. Также в плане инфраструктуры в футболе проще. А украинскому хоккею как раз не хватает инфраструктуры.
Что касается традиций, то был очень сильный киевский «Сокол», который выиграл бронзу в 1985 году. Это действительно хороший клуб. В конце 80-х было еще харьковское «Динамо». На этом все – больше на высоком уровне никто не играл. Если мы посмотрим состав бронзового «Сокола», то там, выражаясь современным языком, 100% легионеров. Дворец Спорта в Киеве построен в 1960 году. Получается, что до бронзы 1985 года прошло 25 лет. И украинских хоккеистов в «Соколе» не появилось, хотя условия уже были.
Уже потом в Киеве воспитали двукратного обладателя Кубка Стэнли и капитана «Донбасса» времен КХЛ Руслана Федотенко. Донецкий хоккей воспитал Олега Твердовского, у которого также два Кубка Стэнли. Еще Антон Бабчук выиграл этот трофей, а Алексей Поникаровский играл в финале. Вот когда появится массовость, то обязательно будет настоящий хоккей.
— «Донбасс» – социальный проект для вас?
— Абсолютно. Но это не только для меня, а для всех. Все восемь клубов УХЛ – это социальные и меценатские проекты. Пройдут десятилетия, прежде чем они станут окупаемыми. Этот путь прошли страны, которые не имели большого успеха в мировом хоккее, но сейчас они экономически состоятельные. Например, Польша. Чехию и Словакию брать нельзя – это хоккейные страны, где огромное количество хоккеистов было еще до Первой мировой войны. Если брать Запад Украины, то во Львове была очень сильная команда до Второй мировой войны. Времени уже прошло достаточно. Галичине пора проявить себя в хоккее.
Если говорить серьезно, то у нас есть очень много талантливой молодежи. Мы это обсуждали на совете клубов и президентом ФХУ. Если не будет системного подхода, то не будет никакого украинского хоккея.
— О хоккее активнее заговорили после скандальных выборов президента ФХУ. Какова ваша позиция?
— Олимпийского чемпиона не допустили к выборам – ну как это? Получается, федерация хоккея, в отличие от федераций футбола и баскетбола, – это не общественный союз, а общественная организация. Казалось бы, на слух ничего страшного. А на самом деле предыдущим чиновникам удалось сохранить такую удобную структуру, что президент федерации назначает во всех областях своих директоров. Это абсолютная монархия. Но на это еще можно было бы закрыть глаза, если бы от этого был какой-то толк для хоккея.
У нас давно споры с ФХУ. Все-таки мы отстаиваем североамериканский принцип в хоккее. Федерации выгодно отстаивать европейский принцип, который они выбирают на свое собственное усмотрение. Трагедия украинского хоккея – финансовый центр мирового футбола находится в Европе, а финансовый центр мирового хоккея – в Северной Америке. В НХЛ сами стадионы приносят 50% и больше доходов клуба. Но для этого нужен уровень жизни. Футбол по телевизору показать проще, и он производит большее впечатление, чем хоккей. Это все наши нюансы, но мы стремимся к североамериканскому подходу.
Все начинается с детей. В развитых странах до 12 лет на счет не играют. А у нас тренер по старой советской традиции: «Давай-давай». Все обещают родителям, что ваш мальчик будет играть в НХЛ. Учитывая, что у вас одно из самых уважаемых изданий, я должен сказать, что в 21 веке ни один воспитанник украинского хоккея в НХЛ, к сожалению, не попал.
Поэтому вы доверяйте тренерам, которые вам лапшу на уши вешают, но откройте и почитайте интернет. Сейчас вся информация доступна. Все хоккеисты, которых я выше назвал, это воспитанники еще 80-90-х. Они раньше пришли в НХЛ, а после них – полный вакуум. Сборная Украины играла в элите за счет советской и постсоветской школы. К сожалению, это больше советский, чем украинский хоккей. Если бы у нас хотя бы шесть клубов играло в элите советского хоккея, то сейчас была бы совсем другая ситуация.
— В чем суть североамериканского подхода?
— Там платят родители. Причем огромные деньги. В наших условиях надо не просто брать эту американскую систему, но и адаптировать ее. Есть муниципалитеты, которые должны заплатить за лед и тренера. Наша задача – чтобы на родителях лежало минимум расходов. Максимум, на что они могут тратиться – индивидуальная защита.
Если вы хотите использовать бренд клуба, то он даст вам верхнюю форму – свитеры, шлемы, шорты. Также клубы могут помочь свозить вас на турниры. Когда будет четкое распределение функций, особенно финансирование, все будет работать, как часы.
Но идем дальше. В 17 лет ребенок заканчивает школу, и ему некуда идти. Тут наше предложение полностью совпадает с видением федерации. Давайте сделаем молодежную лигу из восьми клубов для хоккеистов 17-20 лет. Там наша молодежь получит перспективу набраться опыта со своими сверстниками и прийти в украинский хоккей уже по-настоящему. Если такая лига будет создана на следующий сезон, то мы на 75% решим проблемы молодежного хоккея.
— Все-таки – хоккей или футбол?
— В Донецке до 1975 года хоккея не было, а в футбол играли уже на высоком уровне – «Шахтер» тогда стал серебряным призером чемпионата Союза, пропустив вперед только «Динамо». И то благодаря тому, что они Анатолия Конькова забрали административно-командным путем. Но бог с ним. «Динамо» – все равно великий клуб. Это даже не обсуждается.
На живой футбол я пришел в 71-м, а живой хоккей увидел на турнире среди молодежных команд европейских стран. Каждый спорт хорош по-своему.
— Посещаете матчи «Шахтера»?
— Да, в последнее время хожу на все игры команды. Последнее время – это октябрь-декабрь. А до этого я был на футболе, по-моему, в августе 2014 года, когда мы играли с «Карпатами».
— Почему снова начали ходить на стадион?
— Можно устать без живого футбола. Для меня по телевизору ни футбола, ни хоккея нет. Во-первых, сердце начинает болеть. Во-вторых, на стадионе вы видите все поле и вам не так страшно, как по телевизору. А в хоккее, когда вы видите только атаку в трансляции, то это очень страшно.
Болельщики со стажем меня поймут. Живой футбол и хоккей – это все-таки совсем другие вещи.
— Как вам «Шахтер» после переезда из Донецка?
— Считаю, что в условиях, когда у нас нет домашнего стадиона, мы все матчи играем на выезде. Да, нас хорошо принимали во Львове и Харькове. В принципе, в Киеве тоже. Но все равно, не зря же говорят, что дома даже родные стены помогают.
В 2012 году у нас был такой случай. 23 октября «Шахтер» играл с «Челси» на «Донбасс Арене», а 24 октября «Донбасс» принимал «Металлург» из Магнитогорска. А тогда в НХЛ был локаут. И на футбол пришли Малкин, Кулемин, Гончар. На следующие день Financial Times написала, что во всем мире есть только несколько городов, где одновременно можно встретить звезд мирового футбола и хоккея. И один из них – Донецк. Это было очень приятно.
Я абсолютно уверен, что Донецк и вообще весь Донбасс – есть, был и будет украинским. И все эти трудности мы преодолеем. Не хочу сейчас идти в обсуждение политики. Но никакой разницы между украинцами нет. Это все придумали политики ради своих рейтингов.
Будучи вице-президентом «Шахтера», в конце 90-х объехал все города Украины вместе с командой. Играли в том числе в Тернополе и Ивано-Франковске. Во времена школы был десятки раз во Львове. В 10 классе нас возили в Мукачево. И всюду было самое доброжелательное отношение. Чем меньше будет политиков, тем быстрее Украина станет на ноги.
— Когда Ринат Ахметов появится на матче «Шахтера»?
— Я не знаю. Буду надеяться, что это произойдет достаточно скоро. Понятно, что он не только ни одного матча по телевизору, но даже ни одной минуты не пропускает. У него абсолютная память, он помнит все эпизоды.
Допустим, я могу назвать любой эпизод с 73 года по 91-й. Когда приходишь на матч «Шахтера» условно против «Динамо» Киев, ЦСКА, «Динамо» Тбилиси и у вас 40 тысяч зрителей, а в следующем сезоне вы играете уже в чемпионате независимой Украины против «Темпа» Шепетовки в присутствии 400 человек – это настолько отличается.
Со временем украинский футбол преодолел все трудности. В начале нулевых и в целом в нулевых у нас был сильнейший чемпионат. Тогда был по-настоящему сильный «Днепр» и «Металлист». Это был футбол очень высокого качества.
Скептики и молодые футболисты говорят, мол, советский футбол – это другое. Советский Союз в рейтинге УЕФА в середине 80-х занимал второе место после Италии. Большую лепту в это внес украинский футбол. «Динамо» Киев, «Днепр» и «Шахтер» доходили до весны. Такого достижения ни Украина, ни Россия, ни тем более остальные страны после этого не имели.
— Ахметов еще не охладел к футболу?
— Это исключено и даже не подлежит сомнению. Это полная глупость. Ни в коем случае. Смотрите, «Шахтер» будет играть весной в Европе. Если бы кто-то перед группой сказал, что мы заберем у Мадрида шесть очков, дважды сыграем вничью с «Интером» и проиграем «Боруссии», то я бы не поверил. Даже не знаю, как назвать то, что случилось с Менхенгладбахом – какое-то затмение.
Но проигрывают и самые великие клубы – не только украинские. Разве «Барселона» – не великий клуб? Великий! А «Динамо» их сделало со счетом 7:0 – 4:0 и 3:0.
Я знаю Рината. «Шахтер» будет идти только вперед. На всякий случай, в следующем году будет 40 лет как мы знакомы. Так что-то, о чем вы говорите, исключено полностью.
— Как вы познакомились?
— Детально не помню, где это случилось. Всегда была одна тусовка – дискотеки, футбол и все остальное.
— Какой Ринат Ахметов в личном общении?
— Он человек слова. Это очень важно, особенно в современном мире. И я считаю, что это самое главное качество. Он с открытой душой и неустанным желанием помочь. Это точно.
— Он всегда был фанатом футбола?
— Всегда, хотя сам занимался боксом.
— Почему клуб никого не покупает?
— Для трансферов у нас есть гендиректор (Сергей Палкин). Вице-президент – это больше почетное название. Также есть главный тренер и его штаб, которые принимают решения, и селекционеры, которые следят за футболистами. По хоккею я вам все могу рассказать, а по футболу вся информация и так есть в публичном доступе. «Шахтер» никогда не скрывает своих планов.
Клуб довырастил очень много знаменитых игроков. Уже прошло семь лет с момента войны, а наши футболисты до сих пор играют в ведущих клубах мира. Это говорит о том, что селекционная служба справилась на пять с плюсом. Ринат никогда не боялся идти на риск и инвестировать в молодых футболистов.
Можно прийти в пятую команду чемпионата Англии, но попасть с ней в Лигу чемпионов невозможно. А с «Шахтером» это открытая дверь. Только прояви себя. Это большой стимул для любого футболиста.
— Но к менеджменту «Шахтера» все равно есть вопросы. Например, почему Коваленко ушел в «Аталанту» за символические деньги?
— Никакие решения не принимаются без тех, кто отвечает за результат. А за него отвечает главный тренер (Луиш Каштру). Поэтому никаких решений без спортивной составляющей не бывает. Для меня все футболисты «Шахтера» родные и всем желаю удачи.
Везде любят завидовать высоким заработкам, но в странах постсоветского пространства таких людей больше всего. Хочу сказать вашим читателям, что футболист очень редко может находиться на топ-уровне 10 лет. А потом он может не стать тренером или спортивным специалистом. И на деньги, заработанные за 10 лет, нужно прожить еще 50. Поэтому не стоит завидовать. Это очень тяжелый хлеб, как в футболе, так и в хоккее.
— Как приняли приход Луческу в «Динамо»?
— Это выбор Мирчи и это его карьера. Ему виднее. Будет результат – значит, у «Динамо» правильный выбор. Не будет результата – значит, выбор неправильный. Тут даже нечего обсуждать.
Если мы все время будем обыгрывать «Динамо» на 20 с лишним очков – это будет посмешище, а не чемпионат. Чем сильнее «Динамо»¸ тем лучше «Шахтеру». Это слова Рината. К сожалению, таких клубов у нас сейчас два, а не четыре. Чем успешнее гранды будут играть во внутреннем чемпионате, тем успешнее будет украинский футбол и сборная.
Я предлагал Игорю (Суркису – прим. автора): «Давайте сыграем 10 команд в четыре круга». Это настоящая конкуренция. Так тогда какие клубы у нас были – «Шахтер», «Динамо», «Днепр», «Металлист». Донецкий «Металлург» тоже прилично выглядел, еще были хорошие «Карпаты», «Черноморец». Даже «Таврия» Симферополь неплохо выглядела. Плюс «Заря», «Кривбасс», «Ворскла». Но тогда только одна команда могла бы покидать высшую лигу. На тот момент это было самым эффективным решением, но «Динамо» не захотело. Думаю, это всем было бы интересно, и собирались бы полные стадионы.
Знаю, что вы из Тернополя. Атмосфера на матче ФК «Тернополь» – «Шахтер» в Кубке Украины меня потрясла. На таком футболе я не был с конца 70-х, когда еще Виталий Старухин играл за «Шахтер». А я побывал на многих стадионах мира и почти на всех чемпионатах. Но это не то. Когда это у тебя дома в Украине – совсем другое. Чем больше времени и средств будет уделяться детскому футболу, тем полнее у нас будут стадионы.
Понятно, что из-за пандемии сезон нестандартный. Но возьмем, например, «Десну». Это очень хороший клуб, который успешно выступает, а стадион Гагарина на 2/3 пустой. Клуб должен проводить серьезную работу с болельщиками, менеджментом, маркетингом. Уверен, что «Десна» может играть в Лиге Европы. А со временем может и в Лиге чемпионов. То же самое касается «Колоса» и других молодых клубов. Сейчас начинайте работать с болельщиками. Потом будет поздно.
— Было ли противостояние между Ахметовым, Суркисами, Коломойским и Ярославским, когда их клубы играли в УПЛ?
Я присутствовал на всех встречах клубов, и вообще никогда такого не было. Но каждый думал, что он сильнее. Саша (Ярославский – прим. автора) и Игорь (Коломойский – прим. автора) на тот момент очень много инвестировали сил и средств в футбол. Но все эти отношения между президентами – это все детали. Главное, что болельщики были довольны.
— Почему Коломойский перестал финансировать «Днепр» и как это восприняли в вашем мире?
Игорь Валерьевич любит давать интервью. Пусть он сам ответит. Я даже не знаю, что привело к такой ситуации. Но это очень плохо воспринималось, ведь «Металлист» и «Днепр» исчезли с футбольной карты Украины. А о причинах лучше у него спросить.
— У Ярославского есть амбиции в футболе?
— Амбиции у него точно есть. Не знаю, футбольные они или нет. Но это как раз тот полезный случай, когда харьковская общественность могла бы надавить.
Надо всегда биться за первое место, как сказал Ринат в одном из своих интервью. В свое время Гриша (Суркис – прим. автора) приезжал в Донецк и говорил, что нам еще рано становиться чемпионами. Я ответил, что не рано. Если мы не будем ставить цель занять второе или третье место, то мы никогда и пятыми не станем.
Все хотят быть чемпионами. И Ярославский вывел команду в Лигу чемпионов. Это только внутренняя интрига все поломала, но я не следователь, чтобы в этом всем разбираться. Он сделал Харьков футбольным городом. То, что там прошло Евро-2012 – это огромная заслуга Александра Ярославского, Миши Добкина и, к сожалению, покойного Геннадия Кернеса, светлая ему память. Они практически жили в моем кабинете и кабинете премьер-министра. Так нам удалось отстоять право Харькова на чемпионат. Когда я пришел, то уже не было Одессы и Днепра – поезд уже ушел.
Это сейчас уже все оценили. А тогда только и говорили – окупится ли нам чемпионат Европы. Если бы аэропорты или взлетно-посадочные полосы, которые построены для эксплуатации в течение 75 лет, окупались за три недели чемпионата, так их бы строили вместо автобусных остановок.
На начало 2010 года у страны не было ни одного международного аэропорта в мировом понимании этого слова. Донецк – это трагедия для всех нас. А в остальном все работает, как часы. Аэропортами все довольны. Даже очень известные топовые политики прилетают и говорят: «Вы себе памятник при жизни построили». Понимаю, что это все юмор. Но Украина сделала огромный шаг вперед.
Сколько я за Hyundai выслушал, мол, какие они плохие. Хочу сказать всем доброжелателям, что мировые компании откаты не дают. А Hyundai – это единственная компания в мире, которая согласилась вложиться в эти 14 месяцев. 20 апреля у нас поезд выгружался в Одессе, а на 27 мая уже продавались билеты по всему миру. Сегодня все признали, что это лучший проект, который был сделан на железной дороге.
— Есть еще вопросы по стадионам. «Олимпийский» и «Арена Львов» остались с долгами и не введены в эксплуатацию полностью. Как так вышло?
— После чемпионата Европы прошло уже девять лет. Стадионы-то работают. А если за семь лет «нової незлочинної влади» они не смогли оформить документы, то это их проблемы. Даже не хочу это обсуждать.
То, что стадион во Львове не эксплуатируется, это проблемы львовского футбола. Я не могу за это отвечать. Вообще, по моему мнению, львовский футбол идет неправильным путем. Львов воспитал нам одного из лучших нападающих начала 70-х Эдуарда Козинкевича. Мы до сих пор это помним. «Шахтер» не мог выиграть в Киеве у «Динамо» с 1978-го по 2001-й – 23 года. А во Львове «Шахтер» не побеждал с 1973-го, то есть 28 лет.
Не могу давать советы, как распоряжаться чужими деньгами. Да, во Львове нет крупного бизнеса, который мог бы стать меценатом, но там есть много небольших компаний. Зачем создавать по три клуба? Сделайте «Карпаты» топ-командой. Будьте президентами по году. На самом деле это же неважно. Например, в «Динамо» и «Шахтере» президенты – это прямые инвесторы и меценаты. Но во многих клубах президента назначают акционеры.
— Вас назначили ответственным за подготовку к Евро уже по ходу. В чем заключался самый большой вызов?
— Это было в марте 2010 года. 15 марта я прилетел во Львов и увидел Таруту-младшего с архитектором, которые сидят на каком-то пеньке, на месте стадиона одни колышки торчат, а они спорят какой делать фундамент – ленточный или такой. Говорю: «Ребята, вы что, совсем из ума выжили?» Даже Андрей Садовой начал ругаться по-русски, за что его потом журналисты критиковали. Он сразу перешел на русский. Причем уровень у него – диктора первого канала центрального телевидения России.
Я был в полном шоке. В УЕФА было три цвета: зеленый – без риска, желтый и красный – это риски. А Львов был на схемах городов черным. То есть шансов нет. Европейские чиновники предлагали, чтобы избежать репутационных рисков, оставить Украине 16 матчей Евро, но провести их не в четырех городах по три игры группового этапа, а в трех городах по четыре. Я сказал: «Нет, ребята. Тогда это не будет чемпионат для всей Украины. Мне нужно два месяца, чтобы разобраться со Львовом». И за это время нам удалось вывести на строительные работы массу специалистов, которые все это построили.
Идем дальше. Садовой просил, чтобы мы не закрывали аэропорт, ведь тогда Львов потеряет туристов. Говорю ему: «Андрей, если мы не сделаем полосу, то к тебе будут летать только на Ан-2». Он отвечает: «Ну я вас умоляю». Тогда я посылаю еще одну экспертизу и появляется микрошанс. Мы так и сделали, как советовали эксперты, и Львов ни на один день не остановил пассажирское движение.
Это был подвиг строителей и авиаторов. Благодаря даже не столько настойчивости Андрея, сколько на него просто было жалко смотреть. Все-таки мы построили новую полосу, не закрывая старую.
— Из вашего кабинета прекрасный вид на «Олимпийский». Правда ли, что легче было бы построить новый стадион, чем проводить реконструкцию?
— Сразу вспоминается матч Украина – Швеция. Какая там была атмосфера. Это фантастика! Украина выиграла, а наша живая легенда Андрей Шевченко забил дважды.
Нужно понимать, что реконструкция всегда будет дороже. Нельзя построить новый Мариинский дворец или Андреевскую церковь. Их можно только реконструировать. А реконструировать бетон 1969 года второй раз – это надо быть полными идиотами. Зачем реконструировать конструкцию, которая не имеет исторической ценности. К сожалению, это так.
Я уже говорил, что если бы у меня был еще год, то мы бы его снесли и построили «Эмирейтс», как в Лондоне. Вместимость примерно одинаковая, но он намного комфортнее для зрителей. А тут еще были и другие требования. «Олимпийский» – это же национальный стадион. Значит, должна быть беговая дорожка для любых типов соревнований. А это отдаляет зрителей от поля. Это не «Донбасс Арена» и не «Арена Львов».
— В 2011 году вы перенесли инфаркт. Это из-за Евро?
— Это все чепуха. Все живы-здоровы, и то хорошо. Конечно, эмоций тогда много ушло. После открытия «Олимпийского» журналисты писали, что-то и это не работает. Как раз для того, чтобы выявить все недостатки, и открывают стадион. Это вообще за год положено сделать, просто мы не успевали. Но к матчу с Германией через месяц уже все работало, как часы.
На торжественном открытии одна петарда попала в планку, которой были обмотаны колонки, и зажглась. Эта смола начала капать на депутатов. Это было действительно очень смешно при всем трагизме ситуации. Это же надо было еще туда депутатов посадить. Но зато они почувствовали накал подготовки к Евро-2012.
— Збигнев Бонек сказал мне, что в Польше должны поставить памятник Григорию Суркису за Евро-2012, ведь благодаря этому поляки очень прокачали свою страну. Почему нам это не удалось?
— Функция Лято и Суркиса закончилась в 2007 году. Но они сделали главное – получили право провести чемпионат. Благодаря этому Польша сделала большой рывок. И Украина тоже. Четыре города, которые были подготовлены к Евро, это огромный скачок.
Возьмите Барселону до Олимпиады и Барселону после Олимпиады. Это два разных города. Я не беру исторический центр, где Гауди и другие легендарные архитекторы отметились. А вот часть набережной они полностью снесли. Такая же набережная есть в Одессе. Если город хочет стать мировым курортным центром, то надо бороться за Олимпиаду.
— В свое время вы также добивались зимней Олимпиады для Львова. Зачем она Украине?
— Кроме имиджа страны, она бы решала огромные социальные вопросы. Западная Украина получила бы порядка 120 тысяч рабочих мест и совсем другой зимний туристический бизнес.
Базовый центр мы хотели сделать во Львове. А в Славском мы отобрали основные объекты, которые надо построить, организовать железнодорожное и автомобильное движение высокого уровня. Были большие проблемы со скоростным спуском и гигантским слаломом. Получается, что трасса уже заходит на территорию Закарпатской области, но, по большому счету, это не столь важно. Зимняя Олимпиада – это очень сложная вещь, но Западная Украина получила бы развитие еще на 50 лет вперед.
На тот момент мы очень боялись Мюнхена. Все понимали, что после Олимпиады-2018 в Корее соревнования отдадут Европе. Когда Мюнхен по ряду причин отказался, мы вздохнули с облегчением. А дальше вы знаете, что случилось.
— Украина способна выдержать Олимпиаду?
— Да, конечно. Надо не стесняться и делать глобальные изменения, а мы топчемся на месте. Украина может не занимать деньги. По данным немецкой финансовой разведки, наша страна теряет пять миллиардов долларов только на контрабанде. Так что Олимпиаду Украина выдержит.
Когда наша страна выйдет из всех кризисов, можно было бы даже провести чемпионат мира по футболу вместе с Польшей. Если бы не война, то Украина и сама могла бы провести этот турнир. Достаточно отобрать 10-12 городов. Четыре наших города уже принимали Евро, плюс Днепр и Одесса. Также у нас есть Полтава и еще один город в Западной Украине подобрать. Десять городов – это не так сложно.
Аэропорты все равно придется строить, если хотим развития Полтавской или той же Тернопольской области. Не хватает только стадионов. Но в той же Одессе и Днепре арены есть. Групповой этап они спокойно примут.
— Каким вообще должен быть спорт в Украине – массовым или высших достижений?
— Без массового спорта не будет спорта высших достижений. Что важно – инфраструктура, методика подготовки юных футболистов, хоккеистов и так дальше, а также персонал. В Украине пока есть только персонал и то уже пенсионного возраста. Инфраструктура слабовата для хоккейной страны. Ее нужно развивать, искать государственно-частное партнерство, привлекать бизнес на каких-то льготных условиях под строительство новых спортсооружений.
В чем бизнес хорош – он лишнего не построит. Говорят, что у тех долги и у тех долги. Чтобы не было 50 руководителей, «Олимпийский» и Дворец спорта объединили в один комплекс. Ни копейки дотаций мы не попросили на 2013 год – он должен был сам себя окупать и он сам себя окупал.
Сегодня Дворец спорта убыточный. Так отдайте его федерациям в концессию на 49 лет, мы его сами отремонтируем и там будет только спорт – хоккей, баскетбол, футзал, гандбол, бокс и так дальше. Мы погасим долги и за год уберем убытки. Баскетболисты и хоккеисты хоть сегодня готовы в это вязаться.
— В Киеве до сих пор нет современной спортивной арены. Что должно случиться, чтобы ее построили?
Это позор. Даже чемпионат мира по хоккею 2019 года планировалось провести в Донецке и Братиславе. На момент начала боевых действий мы уже вышли из земли. То есть три подземных этажа уже было построено. У нас был проект на 12 500 зрителей, но чтобы нам все-таки дали финал, мы увеличили проектную мощность до 15 тысяч.
В Киеве тоже начали строить дворец. Суть была в том, что бизнес инвестирует 25% своих денег. Это является залоговой базой, дальше банки открывают линии, а государство платит проценты. То есть все в выигрыше. Государство не тратит деньги на сооружения, а потом не считает убытки. А бизнес лишнего не построит. Но эта программа в связи с военными действиями была остановлена.
Сейчас также нужно привлекать бизнес. Сами будут строить до турецкой пасхи. Маргарет Тэтчер всегда говорила, что нет никаких государственных денег, а есть деньги налогоплательщиков. Киеву нужно еще достаточно развязок построить, дорог, медицинских центров и много всего другого.
Понятно, по каким причинам теперь не модно приводить в пример Москву. Но Киев – это третья часть Москвы. А там больше 30 катков. Значит, в Киеве должно быть 10 катков для детей – по одному на каждый район города. В Донецке было три катка, а мы хотели пять.
Главное, чтобы ребенок мог добраться на каток на общественном транспорте. Об этом мне говорили и Юлиус Шуплер, и Андрей Назаров (тренировали «Донбасс» в КХЛ – прим. автора). А у нас главный герой – это хоккейная мама. Бедняжки. Я им искренне сочувствую. В хоккее такая форма, что баул больше, чем сам ребенок. Поэтому очень важно, чтобы родители, учитывая нашу экономическую ситуацию, несли минимум затрат. Но тоже были участниками.
— Вы уже несколько раз вспоминали войну. Когда она закончится?
— Это к политикам и руководству страны. Она может закончиться так же внезапно, как и началась. Все украинцы этого хотят. Не хотят только те, кто наживается на войне.
— Понятно, что задним числом все умные. Но можно ли было ее предотвратить?
— Все возможно. Тогда было высшее руководство страны, был и.о. президента, парламент и кабинет министров. А они говорят: «Надо было, чтобы бизнес вышел, как в Днепре». Только Днепр ни с одной областью не граничит. Там можно было импровизировать в любую сторону.
Момент прозевали, не укрепили границу. Но что уже об этом говорить. Сейчас надо дожимать Минские соглашения, чтобы Украина сохранила свою независимость, унитарность и прочее. Это все в руках высшей власти – президента, парламента и кабинета министров.
— Мог ли Ахметов не допустить эту войну?
— Нет, не мог. Это нереально. И все параллели с Коломойским неуместны.
— Там были танковые корпуса. Один из меров наших городов посчитал, что танков было больше, чем в Прохоровском сражении Второй мировой войны. Кто должен был их остановить? Только абсолютно жесткая охрана государственной границы могла это сделать. Тем более, у властей уже был Крымский прецедент. Потом случился Славянск. Почему не отселили людей и не уничтожили этот райотдел? Пропустили целый день, когда колонна бандитов на танках и БТРах шла в чистом поле. Или кто-то должен был выйти с личной охраной?
Они думают, что дискредитируют донецкий бизнес, но они себя дискредитируют. Ведь власть распоряжается армией, полицией, и вы не смогли защитить госграницу.
— Зачем России воевать с Украиной?
— Вообще не понимаю. У меня нет объяснения. Считаю, что Россия создала себе проблем на весь 21 век. Как Турция с территорией Северного Кипра. Но Турция хотя бы экономически мощная страна.
— Как вам нынешняя власть?
— Я ничего не могу сказать – ни хорошего, ни плохого. Но главные ошибки, допустим, Порошенко – он обещал закончить войну за несколько часов и не выполнил. Сегодня хвастаются новыми блок-постами, но президента выбрали для того, чтобы никаких блок-постов между украинскими территориями не было.
Каждый трактует Минский процесс по-своему. Добьются мира не на каких-то ультимативных условиях и без потерь для Украины, значит, уже выполнили свою задачу. А остальное все придет – экономика, борьба с бедностью и все остальное. Главное – закончить боевые действия и вернуть украинские территории. И чем быстрее, тем лучше.
— Людей нужно возвращать?
— Это больше для ток-шоу «Ой, какие там люди». Разве политиков это волнует? Вы же допустили эту войну, вы были властью – все это БПП. А если по-другому посмотреть – это два миллиона граждан Украины, только в Донецкой области. А они все пойдут в международные суды против украинской власти того периода. И, поверьте, выиграют, 100%, потому что власть не обеспечила их конституционные полномочия.
Они мирные люди и никуда выходить не должны. Они работают и платили налоги, как и все украинцы. Они заработали украинскую пенсию и власть обязана была эту ситуацию решить, а не говорить: «А чего же вы не защитили?»
К меру Славянска Нелле Штепе подошли с автоматами. Так она могла сказать все, что угодно. Я бы посмотрел, как к Парубию подошли бы такие мирные активисты с автоматами и черепами на платках. Парубий говорил и писал бы по-русски лучше, чем Пушкин.
Но сейчас же вообще никого не волнует кто виноват. Вопрос – что делать? А это – вернуть Донбасс. А за людей даже переживать не стоит.
— Юрий Сапронов нам в интервью сказал: «Хочу новую границу по линии соприкосновения огня».
— Он хочет быть пограничником на линии между Донецком и Донецкой областью? Или Луганском и Луганской областью?
Те, кто устроили эту войну, подписали Минск-1, сдали Донецкий аэропорт, послали украинских ребят на верную смерть, потом снимают фильм «Киборги». А сегодня бегают по Киеву и кричат: «Нет – капитуляции». Это такой цинизм, который вообще трудно придумать.
Когда отдельные наши руководители держатся за сердце, то мне кажется, что они держатся за бумажник, зная своих партнеров по коалиции, чтобы никто его не скоммуниздил. От исторической и политической ответственности никто не уйдет. Я не прокурор и не следователь, чтобы говорить о какой-то криминальной ответственности.
— Вам это болит?
— Конечно! А кому не болит? Главное достижение того года – президент договорился и по большому счету активных боевых действий нет. Украинцев гибнет в разы меньше, чем было в 2015–2018 годах. Это большое достижение. Второе – детей из украинских школ неподконтрольных территорий Донецкой и Луганской областей принимают без ЗНО. Это огромный шаг навстречу. И их нужно продолжать.
Давайте пустим пассажирский поезд на Донецк. Мы же унижаем своих граждан. Посмотрите на эти блок-посты. Разве эти бабушки заслужили такую жизнь? Разблокируем работу Мариупольського и Краматорского аэропортов, если мы хотим сделать украинскую территорию инвестиционно привлекательной. Туда же добраться нельзя. Хорошо, до Константиновки ходит Hyundai. Оттуда до Донецка 45 минут. Говорят, что это небезопасно. А на автобусе – безопасно? Проблема не в том, как туда доехать. Вопрос в том, что там надо установить украинскую власть.
— Крым реально будет вернуть?
— Я не могу сказать. Но то, что это будет головная боль на многие годы для России, это да.
— Кто был самым лучшим президентом Украины?
— Мне вообще не нравится президентская модель управления страной. У нас шестой президент (Владимир Зеленский), но он пока совсем немного. До 2019 года прошло 28 лет независимости. За это время Китай стал одним из мировых центров экономики, ОАЭ – центр мира на сегодняшний день. Горбачев всего на шесть лет позже Китая пытался сделать реформы и уничтожил Советский Союз в хлам. И ни одна из стран, даже прибалты, и близко не подошли к китайскому уровню.
Не хочу никого критиковать. При Кучме была стабильность, не было никаких межнациональных, этнических и прочих конфликтов. В 2003 году Украина показала самый большой экономический рост среди европейских стран. Это действительно так. Просто сама база, от которой мы оторвались на 12%, была низкой. А остальные – не стреляйте в пианиста, он играет как умеет.
У нас получается так: мы на пять лет избрали президента, с третьего года начинаем ругать его, на четвертый уничтожаем в хлам. И так было со всеми. Возможно, нужно попробовать простую модель. Считаю, что даже 300 депутатов — это вдвое больше, чем надо. По одному сенатору от миллиона избирателей – вот вам и Верхняя Палата, а президент носит чисто церемониальные функции. Надо брать самые успешные примеры.
У Украины и сегодня есть все, чтобы выбраться из долговой ямы и стать успешной страной. Надо приложить усилия, забыть все, что нас разъединяет, и поставить во главу угла то, что нас объединяет.
— Какой вы видите национальную идею для Украины?
— Для всего мира всегда была одна идея – общество равных возможностей.
Источник: ua.tribuna
Не забудьте подписаться на наши страницы в социальных сетях Facebook, Telegram, Instagram, Twitter, Youtube и Viber
