Севастьян Карпенко: «Я разогнался, и отправил шайбу в ворота. Родители были на седьмом небе от счастья»

28 января в эфире телеканала XSPORT состоялась премьера второго выпуска "Как я стал хоккеистом" с капитаном «Кременчука» Севастьяном Карпенко. Ранее, о том, как он стал хоккеистом рассказал форвард «Белого Барса» Руслан Ромащенко. 

– Давай начнём с истоков твоей карьеры. Сейчас ты капитан «Кременчука», но как ты к этому пришёл? Особенно, учитывая то, что ты родом из Херсона, а это не самый хоккейный город…

– Тут всё достаточно запутано. Я занимался всеми видами спорта, которыми можно было заниматься на то время в Херсоне – это и футбол, и теннис, и гимнастика. Как-то у нас в городе открыли каток и для всех местных это было в новинку. Все киевляне, когда к нам приезжали, называли его «овощебаза» – это название так и осталось, как клеймо.

Каток был каркасным, на нём был натянут тент и сверху была солома, которая периодически падала на лёд. Лёд сам по себе был ужасным и его заливали примерно один раз в день, и то, шваброй и тряпкой. Это был очень интересный инструмент и они, наверное, какого-то специалиста нанимали (смеётся). Была у нас ещё заливочная машина – тоже с некоторыми дефектами – она была на проводе. То есть, когда она заливала лёд, три человека постоянно подымали провод, чтобы машина на него не наехала.

Тогда в плане всех секций за меня отвечал дедушка. Он отвёз меня на этот каток, и ему понравилось, как я занимаюсь. Дедушка поговорил с директором и узнал, что на этом катке собираются открывать хоккейную секцию, и сразу меня туда записал. Кстати, записал он меня третьим и всегда этим очень гордился. В Херсоне я отзанимался с 8 до 14 лет, пока не переехал в Киев.

Первый год в Херсоне мы тренировались без игр особо, а потом поехали на выезд в «Сокол» на «Авангард» к Уткину. Первые игры мы проиграли 1:25 и 1:24. Там ребята посильнее были, а мы приехали – кто год занимался, кто полгода. Тогда, кстати, против нас играл Всеволод Толстушко. Раньше на выездах мы не жили в гостиницах, а жили по семьям. Наш директор Сергей Викторович Калмык уже был знаком с их семьёй, и сказал: «Так, Севу отправляем к Севе» и сразу отправил меня к Толстушко. Так получилось, что мы с 8-ми лет дружим, и каждый раз, когда я приезжал в Киев, я жил у него. И у нас завязались уже больше семейные отношения, потому что и я часто жил у Севы, и он у нас жил, и родители были хорошо знакомы.

Так вот, мы проиграли тогда те две игры, я, кстати, даже гол умудрился забить. Кто-то из наших ребят бросил верхом – а это были сверх возможности для нашей команды – эта шайба выпала с вратаря, я разогнался и прям между щитков отправил шайбу в ворота. Родители тогда были на седьмом небе от счастья.

– Как твоя карьера складывалась дальше?

– Потом я переехал в «Сокол» по приглашению Уткина. Я тогда выбирал между «Соколом» и «Льдинкой», но имя сыграло своё. Мне повезло, что в то время, когда я приехал, уехал Ткачёв и ещё пару ребят, и получись как раз так, что мне освободилось место. Меня поставили во вторую пятёрку, и в ней я отыграл все 4 года в «Соколе».

– С кем за этот период времени ты успел поиграть из легенд украинского хоккея?

– В «Соколе» я играл сыграть с Николишиным, Климентьевым, Матвейчуком. Наверное, со всеми, кто вот только недавно ушёл, я успел поиграть.

– А что была за история на вбрасывании с Вадимом Шахрайчуком?

– После «Сокола» меня отдали в аренду в «Гайдамаки» и там я наслушался историй, что Шахрайчук – зверь на вбрасываниях. И как-то я подъезжаю на вбрасывание против него, и выигрываю. Я, если честно, все себя от счастья был. И буквально сразу же звучит свисток, там ворота сдвинуты были, и мы становимся на вбрасывание на эту же точку. Подъезжает Шахрайчук, а он уже на то время был известен своим «шлагбаумом» в лицо, и он мне как дал. У меня всё слезло, и визор, и шлем. И я сразу поехал на смену, потому что действительно испугался, что он мне всё переломает. Он был очень агрессивно настроен и обижен, что я у него выиграл вбрасывание. Хотя, я думаю, что ему было всё равно.

Была ещё одна история с Шахрайчуком. Это был мой второй год в «Соколе». Тогда Годынюк поставил меня, Шахрайчука и Юру Петранговского в одну пятёрку. У нас, вроде, всё нормально получалось. И, когда была последняя игра перед Новым Годом, мы вышли против «Барса» и выиграли 8:2 – три гола забили в большинстве и пропустили два. То есть получается статистика у нас была -2. Мы, если честно, не сильно расстроились, но с Юрой частенько подшучивали над Шахом, что он, нас молодых, не смог вывести в плюс. А когда мы приехали после праздников, его уже не было. Нам сказали, что он закончил карьеру. И над нами ребята из команды подшучивали: «Ну что, довели старика? Кто нам теперь вбрасывания будет выигрывать?». И причём он пропал вообще. То есть, он не звонил даже, и никто не знал, где он находится. И потом мы реально с Юрой начали загоняться по этому поводу. И все боялись того, что попадут к нам в пятёрку, и сразу после этого закончат карьеру.

– Сейчас твоё настоящее – ХК «Кременчук». Как складывалась твоя карьера в то время, когда команда играла ещё в Беларуси?

– Я тогда приехал из «Сокола» и у нас там задачи были типа «вбрось, отбрось, продли шайбу». Можно сказать, что нас не очень мудро там заставляли играть. А когда я приехал в «Кременчук» – меня поставили в первую пятёрку. Я был крайним, а в центре тогда стоял Янишевский. Главным тренером был Дмитрий Пидгурский. И как-то у Янишевского не особо получалось играть в центре, и я предложил Пидгурскому поставить туда меня. Тогда как раз к нам приехала команда из МХЛ и Янишевский сломался, а Пидгурскому ничего не оставалось, как поставить меня в центр. Ну и, в принципе, после этого я больше в край и не уходил. Конечно, моя проблема с вбрасываниями никуда не ушла, и это, наверное, моя основная проблема за все сезоны в «Кременчуке».

Юра Кириченко очень любит мне припоминать период, когда мы со сборной ездили в Японию. Он откуда-то взял информацию, что я проиграл 12 вбрасываний из 12. Но, я считаю, что это самая настоящая клевета. 4 вбрасывания – точно мои – это 25% от общей суммы, так что это неплохо (смеётся). 

– Раз уж мы коснулись темы Японии, расскажи историю, которая случилась по дороге туда.

– Мы летели из Киева во Франкфурт. Я сидел в самом конце самолёта, мы должны были выйти и нас сражу же должен был забрать автобус. Мы с Денисом Петрухно вышли последние и проходили паспортный контроль. Пока полицейские смотрели паспорт Петрухно, я заметил, что у одного из них написано на руке «Карпенко». Я подумал, что это совпадение. Но как только они увидели мой паспорт – схватили меня под руки и повели в аеропорт. Я начал интересоваться в чём вообще дело, ведь я-то и в Германии никогда не был. Мне сказали, что на меня открыто два уголовных дела в двух разных регионах. Я шёл спокойно, поскольку я ничего не делал.

Меня посадили в очередь вместе с теми людьми, которые вызывали какое-то подозрение у правоохранителей. Я понимал, что времени у меня не так много, поскольку у нас была пересадка через 40 минут. Я попытался на ломаном английском объяснить это полиции. Они меня завели в кабинет, показали две какие-то бумажки и сказали, что на моё имя отправлено два письма с полицейских участков. В общем, мне нужно было ждать три часа адвоката, и только потом лететь обратно в Киев. Я попросил позвонить, взял телефон и понял, что вай-фая там как такового нет, на что мне ответили, что это мои проблемы. В общем, с горем пополам, на моём ломаном английском, я разрулил ситуацию самостоятельно. Выхожу я уже в сам аеропорт, а там бегает Саша Буткевич, и начинает кому-то звонить из автомата. Потом смотрю, Юра делает тоже самое. И все они в панике и не понимают, что происходит. Потом они уже увидели меня, мы пошли на посадку, и понятное дело, они начали меня спрашивать, что же всё-таки произошло. И после этого надо мной подшучивали, что я террорист.

– А чем вообще тебе запомнилась Япония?

–  У нас у всех были проблемы с номерами в гостинице. Мы попросту никуда не помещались. Например, Витя Захаров спал со стулом для ног или мы не везде в двери могли пройти. Ещё там в каждом номере были халаты, как кимоно, и мы спорили с Петрухно, что он придёт в таком халате, в тапочках и с поясом на голове на обед. Он всё-таки пришёл, и мы с Витей Захаровым немножко обеднели, там гривен 500 было.

–  Ты попробовал в Японии настоящие суши?

– У нас был выезд в город на пару часов и у нас был выбор – либо суши, либо брелочки, магнитики и прочие сувениры. Суши выбрали тренера, Сева Толстушко, Серёжа Бабинец – те, кто постарше. А те, кто помоложе отправились за брелками.

– Судя по твоим социальным сетям, ты любишь путешествовать. Так ли это?

– Ну не могу сказать, что прям путешествовать. Это скорее активный отдых. Тем более, во время межсезонки хочется как-то отдохнуть и развлечься.

– Были какие-то интересные места или страны, в которых ты бывал?

– Если честно, я никогда ещё не путешествовал вне хоккея. Это всё потому, что я с 14-ти лет не живу дома и по 9-10 месяцев не приезжаю домой и поэтому, когда появляется время, то максимально стараюсь проводить его с семьёй. Приезжаешь, а там дача и лопата. А там уже как пойдёт: когда картошка, а когда и цемент мешать. А вообще, я люблю такую околостроительную работу.

– У тебя очень много стильных луков, когда ты сам себя снимаешь. И, наверное, в Кременчуге, если не во всей Лиге, ты один из самых главных модников. Откуда такая манера одеваться?

– Если честно, я даже не знаю. Всё как-то в один момент пришло. Ну вот сейчас у меня с собой в Киеве всего три футболки и, наверное, надо что-то уже покупать, потому что начинается кризис моды (смеётся). Может быть моя девушка на это влияет. Когда мы были в Днепре – друг другу упорно доказывали у кого лучше вкус.

– А бывает такое, что она говорит, что ты в матче где-то мимо камеры прокатился и не очень в кадре выглядел?

– Нет, такого никогда не было, но иногда она мне, кстати, может сказать, что я где-то слабенько сыграл. В том году было такое, что Саша Сукманский в одном из матчей назвал меня «вантажівка на ім’я Карпенко», и она меня теперь постоянно так называет.

– В матче против «Волков» ты побил рекорд скорострельности, и забросил три шайбы за 70 секунд. Расскажи, кто тебя поздравлял с этим и как?

– Во-первых, мама была очень удивлена. Она, в принципе, не большой фанат хоккея, но она была в восторге. А так, пацаны в команде теперь подкалывают, что я «эксперт» по «Волкам» или, что я могу забивать только им. Тут самое главное – не принимать в серьёз и продолжать с этого смеяться. На самом деле, я тогда даже не думал о времени. Мы проигрывали 1:6 и я очень нервничал, аж руки трусились.

– Как ты думаешь, какие перспективы у «Кременчука» в этом сезоне? Какие у вас задачи на плей-офф?

– Ну наша арена строится не для того, чтобы мы проигрывали. Планы на конец сезона большие. Надо выигрывать и на к финалу давать бой.